Я долго сомневался: нужно ли рассказывать о своём дяде в краеведческом журнале? Ведь не генерал, не герой. Не пото­мок знаменитого дворянского рода, а из простой крестьянской семьи. Но ведь и он мог стать знаменитым, проживи больше отпущенных лет. Его трагическая судьба оборвана пулей, и по­тому я всё же решил о нём написать.

Алексей Павлович Ни­колаев родился в 1904 году в обычной по тем временам многодетной крестьянской семье в де­ревне Озёрки Карсунского уезда. Был девятым ребёнком у своего отца Пав­ла Михайловича. Из тринадцати детей выжили не все: во взрослую жизнь ушли четыре дочери и пять сыновей. Как бы сложилась их жизнь, если бы не революция 1917 года? Наверняка их ожидала бы крестьянская жизнь.

Алексей для своего времени был гра­мотным, окончил три класса сельской школы в 1915 году. Много читал, уже с юности стал носить очки. Скорее всего, стал бы учителем, как и мой отец.

30-е годы ХХ века – это время кар­динальных перемен в жизни страны, многообещающее, зовущее к сверше­ниям: создаются артели, товарищества, комитеты крестьянского общества вза­имопомощи, комсомольские ячейки... Молодёжь, особенно грамотная, на виду: активисты становятся селькора­ми, лидерами ячеек, возглавляют сель­советы, идут в Красную армию.

Вот и Алексей Павлович в 1924– 1925 годах – секретарь ячейки ЛКСМ в Озёрках и одновременно секретарь сельского кресткома. Проходит обуче­ние на уездных курсах политграмоты. В 1926 году работает волостным избачом в Жадовке Карсунского уезда, ведёт агитационную и политическую работу. Похоже, Алексей Павлович определил­ся с целью в жизни. Он понимает, что от него и таких же инициативных ре­бят зависит, как сложится будущее его Родины, судьба и жизнь его родителей, сестёр и братьев.

В 1927 году он уже член Всесоюз­ной коммунистической партии, учится в губернской совпартшколе в Улья­новске. Здесь же он заведует отделом в райкоме комсомола, ведёт шефскую работу в Доме крестьянина, работает в агитационно-пропагандистском отделе горрайкома ВКП(б). В 1929 году стано­вится завотделом Карсунского райкома ВКП(б). Постоянно стремится учиться дальше: в 1930 году Алексей становит­ся студентом Московского института истории, философии и литературы (ИФЛИ), только что отделившегося от МГУ.

В Центральном государственном архиве города Москвы мне удалось найти его академическую карточку с фотографией. С неё смотрит приятное лицо 26-летнего человека. Первый сту­денческий год он посвящает полностью учёбе, а уже на втором курсе совмещает обучение с работой культорга на мо­сковской фабрике «Красная Роза», на третьем курсе работает заместителем заведующего отделом информации во Фрунзенском райкоме города Москвы. (Кстати, в 1942 году в этом райкоме вторым секретарём будет Екатерина Фурцева, будущий министр культуры СССР).

С ним в Москве живёт и учится в старших классах школы его младший брат Николай, мой отец. В 1933 году, когда до окончания ИФЛИ остаётся один год, Алексей Павлович собирает­ся отложить учёбу на несколько лет и по мобилизации Фрунзенского райкома ВКП(б) уехать в Мазановский район Хабаровского края – заселять, осваи­вать и укреплять советский Дальний Восток: строить города и заводы, созда­вать колхозы и совхозы.

В Приморье и Приамурье напряжён­ная обстановка, здесь горячо. Совсем рядом, в Маньчжурии, хозяйничают японцы. Алексей Павлович ещё не знает про назревающие здесь события (и не успеет узнать!) – про конфликт с Японией у озера Хасан (1938), на реке Халхин-Гол (1939).

Сюда по призыву партии, добро­вольно, в патриотическом порыве едут люди. Едут одиночками и семьями, в со­ставе мобилизованных групп и команд. Здесь на страже рубежей страны стоит Отдельная Краснознаменная Дальнево­сточная армия, которой командует пока ещё не маршал, но уже знаменитый военачальник Василий Блюхер (в не­далеком будущем «враг народа и япон­ский шпион»).

Алексею Павловичу всего 29 лет, он торопится, волнуясь, что важные со­бытия в стране пройдут без него, а он не успеет принять в них участие. Им владеет желание стать в ряды перво­проходцев. Его друг по работе в агит­политотделе Ульяновского горрайко­ма ВКП(б) Александр Целавин зовёт: «Давай, Алексей, приезжай ко мне в маслосовхоз! Здесь море работы. А ка­кая природа! Красотища! Сопки, леса, а какие реки и озёра, полные рыбой! Не чета озёрам в твоих Озёрках!». Сомне­ний уже никаких: нужно ехать!..

О следующих, последних, годах его жизни достоверных сведений у меня нет. Частично о том, как жили и тру­дились люди района, можно узнать из подшивок районной газеты «Знамя тру­да» и многотиражки маслосовхоза «Ра­ботать по-новому».

Без сомнения, это были трудные не­простые годы: у страны много внешних врагов; хватало и внутренних, былии просто саботажники. И всё же годы большого террора я не могу назвать иначе как чёрной полосой в истории СССР. Пресловутые «тройки» списка­ми, зачастую на основе ложных обви­нений отправляли людей за колючую проволоку, расстреливали списками, не дав возможности сказать слова в свою защиту.

14 ноября 1937 года Алексей Павло­вич Николаев, начальник политотдела Мазановского маслосовхоза, весной того же года избранный в состав пле­нума райкома ВКП(б), был обвинён в многочисленных преступлениях и вре­дительстве, арестован как «враг наро­да».

Ему было вменено участие в анти­советской правотроцкистской повстан­ческой организации, планирующей вооруженную борьбу против советской власти. Это его признание, вырванное под пытками, легло в основу пригово­ра Военной Коллегии Верховного Суда Союза ССР от 10 мая 1938 года. При­говор – высшая мера уголовного нака­зания – расстрел.

Определением Военной Коллегии Верховного Суда СССР 1956 года Алек­сей Павлович Николаев реабилитиро­ван, состава преступления в его дей­ствиях не найдено, приговор отменён. Посмертно ему вернули и доброе имя, и все права гражданина. Но кто вернёт его к жизни?

Алексей Николаев

«Мономах», №4(100), 2017 г.